Есть много пород, разновидностей, классификаций, имен и названий.
Я никогда в них не разбиралась, и не пыталась особо, лишь искала, опираясь на свои критерии.
Они независимы. При этом могут сидеть на шее у кого угодно, казаться беспомощными или совершенно неприспособленными к жизни, хотя впечатление это порой обманчиво. Они следуют исключительно своим желаниям по своим причинам и принципам. Для них свой голос звучит яснее и весомее остальных. И когда они говорят и действуют, я слышу их самих, а не тех людей и слова, которые когда-то были внушены.
Они объединяют в себе непосредственность и грусть. Присмотрись к ним внимательнее - за веселым, беззаботным смехом и искренним весельем будет таиться нотка печали. Только не спутай с горем или отчаянием - эти чувства не чужды им, но проходят со временем. Грусть, едва уловимая, остается вопреки всему.
Сочетание наивности и ума. В разных пропорциях и нередко сдобренное цинизмом, умеренным или переходящим все границы. Но смотри очень внимательно - и за налетом равнодушия обязательно проскользнет удивление или неожиданный идеал. Только не обманывайся - они отлично проникают в суть вещей и нередко знают твои шаги лучше тебя самого. Еще лучше оберегают то светлое, во что верят, прикрываясь юмором или цинизмом.
Их выдает чутье или интуиция, назови как угодно. Причем интуиция того сорта, которая отлично сплавляется с умом и дает опасную смесь - они много знают, о многом догадываются и еще больше чувствуют. Более того, прекрасно умеют этим пользоваться. Если захотят.
В них всегда хотя бы на одну грань больше, на измерение, дно. Наблюдая за ними, неизменно поражаешься - как, как такое сочетается в одном человеке? Но сочетается, и это выдает их еще сильнее.
Все это я вижу и понимаю намного позже.
В первое же впечатление я чувствую нечто сильное, неконтролируемое и проницательное. И что-то еще. Нечто в глазах, интонациях, движениях.
То, что делает всех их моей породой.